March 17 2011 New York Статуя Свободы и Сант Патрик на 34 Стрит Манхэтен. Фото BRBNews
– Когда Соединенные Штаты вторглись в Афганистан, Вашингтону пришлось иметь дело с теми, кого называют “военными князьями”. Вы в своей книге описываете их как людей весьма неприглядных. По вашему мнению, включение этих людей в состав правительства в процессе послевоенного строительства было ошибкой?
– Нет, я не думаю, что это было ошибкой. Ну, во-первых, я бы не стал описывать их как людей неприглядных. Думаю, я охарактеризовал их в книге, подчеркнув, что многие высказывали различные подозрения и различные предположения, но у меня нет информации, чтобы поддерживать эти утверждения или опровергать эти разногласия. Эти люди – то, что они есть. Это люди, которые вели войну в стране без выхода к морю, в стране, которая переживала засухи, переживала почти десятилетие советской оккупации, а потом жила в состоянии гражданской войны. Кто-то называет их военными князьями, кто-то – лидерами племен, кто-то – генералами партизанских отрядов. Но кто бы как их ни называл, очевидно, что большинство из них не являются демократами Томаса Джефферсона. Это – люди, которые жили всю свою жизнь в Афганистане, это афганцы, которые делают то, что считается нормальным в их стране. И лучшее, что можно было сделать, – это начать с ними работать. Они противостояли талибам, они противостояли “Аль-Каиде”, и именно потому, что мы начали работать с ними – а когда я говорю “мы”, я имею в виду ЦРУ и силы специального назначения Министерства обороны – именно из-за этого талибов и “Аль-Каиду” удалось в такой короткий срок выбить из Афганистана.
Думаю, со мной навсегда осталось понимание того, что война – это провал внешней политики. И каждый раз когда руководство страны участвует в войне, это означает потерю человеческих жизней
– Есть разные мнения по поводу того, что Соединенным Штатам так и не удалось поймать Усаму бин Ладена. В ваших мемуарах вы пишете, что “никто точно не знал”, скрывается ли он в пещерах Торы Боры в горах на востоке Афганистана. Но потом вы пишете, что “возможно, мы упустили момент в Торе Боре” и даже признаете, что послали бы дополнительные войска, если бы в то время командующий силами США в Афганистане генерал Томми Фрэнкс того затребовал. Вы никогда не сожалели о том, что не направили в эту страну дополнительные войска, даже несмотря на то, что генерал Фрэнкс этого не просил?
– Нет, запросов о подкреплении не поступало ни по линии ЦРУ, ни по линии Министерства обороны. И я не представляю себе, как кто-то, сидящий в Вашингтоне, на расстоянии 8-10 тысяч километров от происходящего, может принимать обратное решение. Я постоянно задавал этот вопрос, и очевидно, что реальное положение вещей не указывало на то, что нужно посылать дополнительные силы. Оно в этом явно не убеждало – ни людей в ЦРУ, ни людей в Министерства обороны. А значит, напрашивается вывод, что такой необходимости не было. Так что я не знаю, какое бы вы решение приняли, если бы столкнулись с тем, что ничто не указывало на необходимость направлять дополнительные силы. Кроме того, в регионе Торы Боры в то время проводились массированные бомбардировки – причем в течение всего периода войны.
– Вас часто обвиняют в том, что вы с трудом признаете свои ошибки. Сейчас есть хорошая возможность исправить имидж: что вы считаете вашей самой большой ошибкой на посту министра обороны США?
– В книге я указываю целый ряд вещей, о которых я сожалею или которые я бы сделал иначе или лучше. Думаю, со мной навсегда осталось понимание того, что война – это провал внешней политики. И каждый раз когда руководство страны участвует в войне, это означает потерю человеческих жизней. А каждая человеческая жизнь – это сокровище. Война означает, что будут раненые, что чьи-то жизни и жизнь их родственников полностью изменятся. Это – тяжелая ноша. Я провел немало времени, посещая госпитали в США, Афганистане и Ираке, встречаясь с военнослужащими и их семьями, и каждый раз задавал себе этот вопрос: как объяснить им, во имя чего принесена эта жертва, как объяснить им, что она важна. И я всегда возвращался из подобных поездок вдохновленный тем, что они горды тем, что делают, что они хотят вернуться в свои части и что их семьи их поддерживают. Но больше всего сожаление вызывает то, что время от времени войны все-таки возникают. А это самая ужасная вещь.
Совбез ООН одобрил запрет полетов над Ливией
Решение призвано защитить мирное население и повстанцев от воздушных ударов ВВС, верных Каддафи
Голосование состоялось в четверг вечером. «За» проголосовали 10 стран, 5 стран – Бразилия, Китай, Германия, Индия и Россия – воздержались. Эта резолюция дает право странам-членам ООН принимать «все необходимые меры» для защиты гражданского населения, в том числе вводить запрет на любые полеты над территорией Ливии. В резолюции высказывается серьезная обеспокоенность по поводу ухудшения ситуации в Ливии, где повстанцы стараются свергнуть Муаммара Каддафи, многие годы правящего страной.
До состоявшегося в четверг голосования Каддафи предупредил повстанцев, удерживающих Бенгази, что у них есть выбор – сдаться или подвергнуться неминуемому нападению. Он сказал, что верные ему силы не пощадят никого и обыщут каждый дом, разыскивая тех, кого он назвал предателями.
В то время, когда Совбез принимал решение, центр Бенгази был наводнен отказывающимися сдаваться повстанцами. Некоторые из них размахивали старыми ливийскими флагами, существовавшими еще до Каддафи.
Премьер-министр Франции Франсуа Фийон заявил, что его правительство поддерживает военные действия против Ливии, которые должны быть начаты как можно скорее. Тремя спонсорами резолюции, принятой в четверг, стали Франция, Великобритания и Ливан. Ливийское государственное телевидение предупредило, что любые военные действия против этой страны подвергнут опасности воздушное и морское сообщение по всему Средиземноморью.
Уроки “Фукусимы” для американских АЭС
Были ли допущены конструктивные просчеты при создании реакторов, установленных на “Фукусиме”? Этот вопрос подняли несколько американских специалистов, обеспокоенных тем, что более двух десятков подобных реакторов, сооруженных концерном General Electric, функционируют в Соединенных Штатах.
Модель реактора “Mark 1” создана компанией General Electric еще в 60 годы прошлого века. Уже с 70 годов ее подвергали критике. В частности, защитный корпус реактора, который должен предотвратить выброс в окружающую среду ядерного топлива в случае аварии. Опасались, что корпус не выдержит нагрузки, если из строя выйдут системы охлаждения, что и случилось в Японии. Сегодня в США 23 реактора имеют ту же конструкцию, что и японские, на которых произошла катастрофа. Насколько они безопасны в США? На этот вопрос Радио Свобода ответил профессор факультета ядерной энергетики Массачусеттского технологического института Муджид Казими:
– Эти реакторы не представляют никакой опасности. Система охлаждения продолжает работать, даже если прервана связь с внешней энергосистемой. Включаются аварийные генераторы. На случай их неисправности есть вторая линия обороны – аккумуляторы, которые обеспечат электричеством систему охлаждения. Реакторы “Марк” работают более 25 лет без каких-либо существенных неисправностей. Они ни разу не стали источником радиоактивного заражения среды. И пережили ураганы во Флориде и землетрясения в Калифорнии.
Муджид Казими утверждает, что со времени их запуска реакторы типа “Марк” значительно модифицированы. В частности, оснащены дополнительной вентиляционной системой, которая должна придти на помощь в случае перегрева. Но Дэвид Локбаум из “Союза обеспокоенных ученых” настаивает на непредсказуемости стихийных бедствий. В районах расположения многих ядерных электростанций США могут случиться землетрясения, цунами, торнадо и наводнения.
– Профессор Казими, а что если они обрушатся одно за другим, как в Японии: сначала землетрясение, а затем цунами?
– Мы не думаем, что в США возможны землетрясение а затем цунами такой силы, как в Японии. В регионах разное строение земной коры. Есть ли 100-процентная гарантия? Ее нет, даже когда вы едете на машине в магазин за два километра от дома. Я бы сказал, что в случае с ядерным реактором гарантия 99.9 процента.