Дэвид Крамер, президент правозащитной организации Freedom House, заявил в интервью Русской службе «Голоса Америки», что, по его мнению, тон в отношении нарушений прав человека в России должен задавать сам президент США – и что имена судьи и прокурора в деле Навального нужно добавить в «список Магнитского».
«Приговор Навальному и его коллеге – это лишь последнее возмутительное нарушение прав человека путинским режимом. Мы наблюдаем последовательную схему преследования представителей гражданского общества, лидеров оппозиции, любых фигур, которые воспринимаются угрозой путинской власти. Навальный является одним из наиболее прямолинейных критиков путинского режима, который вскрывает коррупционные схемы, который открыто бросает вызов Путину, объявляя свою кандидатуру на пост мэра Москвы и заявляя, что он собирается идти на президентские выборы. И как на это реагирует Путин и его приближенные? Они бросают его в тюрьму на пять лет на основе смехотворных обвинений. Местные правоохранительные органы проверили эту историю и закрыли дело. Но обвинители в Москве решили заново открыть его. Судья не дал свидетелям защиты представить свою версию. Они сделали из этого фарс, они даже не утруждают себя более серьезной процедурой, пытаясь лишь замолчать тех, кого он воспринимают как угрозу.
Я бы ожидал заявления Белого дома с выражением возмущения сложившейся ситуацией – причем от имени президента. Кэтрин Эштон сделала заявление, ожидаются заявления прочих лидеров. Эта ситуация в России представляет более высокий уровень нарушения прав человека, чем мы видели раньше. Посол США в России [Майкл Макфол] – хороший человек, но боюсь, российские чиновники больше к нему не прислушиваются. Это недостаточно – высказывания на уровне посла или пресс-секретарей Госдепартамента или Белого дома. Это должно исходить от президента, в противном случае Путин вряд ли воспримет это всерьез – и решит, что США не очень интересует эта тема. Я бы сказал, что имена прокурора и судьи в деле Навального должны быть добавлены в “список Магнитского”. Важно оставить список открытым, чтобы люди, причастные к нарушениям такого рода, могли бы понести наказание хотя бы в США – их имущество здесь было бы заморожено, и они были бы лишены привилегии приезжать сюда.
“Список Магнитского” – это начало – было бы хорошо, если бы европейцы приняли свои “списки Магнитского”. Думаю, в ближайшие месяцы очень важно поддержать инициативы европейцев принять санкции по примеру “списка Магнитского” – и возможно, дело Навального – это хороший повод пересмотреть их позиции. Ожидается третье дело против Ходорковского, список этих возмутительных нарушений прав человека становится все длиннее. И этого недостаточно – высказывать “разочарование” или “озабоченность” – им надо действовать.
В начале сентября президент Обама собирается посетить Россию в рамках саммита “Большой двадцатки” – некоторые говорят, что он не должен ехать из-за истории с Эдвардом Сноуденом. Но я бы сказал, что история с Навальным и прочие нарушения прав человека, включая возмутительный посмертный приговор Магнитскому – это хороший повод отказаться от поездки. Путин полагает, что ему это сойдет с рук. По моему мнению, появиться как ни в чем не бывало на встрече с Путиным в Москве и обсуждать сотрудничество в сфере экономики и так далее – президент Обама не высказался публично на тему прав человека в России во время июньской встречи с Путиным в Северной Ирландии – мне это кажется неприемлемым. Это неприемлемо с точки зрения позиции американской администрации – начинаешь задумываться, волнует ли ее эта тема. Это должно исходить от самого высшего уровня – учитывая то, сколько времени президент потратил на развитие отношений с Россией. Президент должен задать тон».
НАТАША МОЗГОВАЯ VOA.GOV
НЬЮ-ЙОРК — Павел Ходорковский, сын опального российского олигарха, основавший в Нью-Йорке, где он живет, Институт современной России, в телефонном интервью Русской службе «Голоса Америки» назвал приговор Алексею Навальному результатом «политических репрессий и курса государства на установление страха среди своих граждан». «К сожалению, по сложившейся в нашей стране традиции, этот приговор не имеет ничего общего с правосудием», – заявил он.
Ранее сам Михаил Ходорковский, которого часто называют самым известным политзаключенным в России, заявил, что иного исхода для Навального быть не могло. «Обвинительный приговор 18 июля был предсказуем и неизбежен, – говорится в заявлении бывшего главы компании ЮКОС, опубликованном пресс-центром Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. – Для России нет ничего необычного в осуждении политических оппонентов власти по уголовным статьям – и во времена сталинского террора, и в хрущевско-брежневские годы наша судебно-правоохранительная система исправно выставляла оппонентов режима обычными уголовниками, позволяя руководителям страны лицемерно заявлять про отсутствие политзаключенных».
Реакция Павла Ходорковского
«Этот приговор разочаровал меня по многим причинам, но, прежде всего, бросается в глаза очевидный гуманитарный аспект этого дела: и у Алексея Навального, и у Петра Офицерова есть маленькие дети, с которыми их разлучат на 5 и 4 года соответственно, – сказал Павел Ходорковский. – К сожалению, та пародия на правосудие, которая сегодня существует в России, совершенно не принимает во внимание то, что людям ломают жизнь ради удовлетворения тех или иных политических капризов нашей власти».
«Само дело – по фактам – к сожалению, очень похоже на тот шаблон, который был использован прокуратурой в деле моего отца и Платона Лебедева, – продолжил Павел Ходорковский. – Это криминализация нормальной, повседневной деятельности коммерческой компании. По мысли обвинения, компания должна продавать свою продукцию по рыночным ценам своим посредникам – такого просто не бывает! Превращение нормальной коммерческой деятельности в криминальную позволило прокурорам пропихнуть абсолютно бредовые обвинения и внести их в обвинительное заключение, которое, судя по всему, никто не анализировал. И, также, как и в деле моего отца, оно просто попало дословно в конечный проект приговора, который сегодня был озвучен».
Это дело стало самым резонансным за последнее время, но, к сожалению, не единственным, которое было осуществлено по схожему шаблону… Конечно же, дело Алексея Навального является наиболее значимым и знаковым, потому что оно позволило сконцентрировать внимание общественности на том, как именно это происходит в судах.
Михаил Гуткин: В репортаже CNN о приговоре Навальному его сравнили с вашим отцом – и охарактеризовали обоих, как политзаключенных. Насколько правомерны такие сравнения?
Павел Ходорковский: С точки зрения того, что происходило в суде, и с точки зрения того, как это дело попало в суд, такое сравнение вполне правомерно. Смотрите сами: Алексея Навального затащили в суд в Кирове специально для того, чтобы лишить его возможности политического оппонирования нынешней власти. Мой отец в свое время вызвал гнев власти, финансируя оппозиционные партии. Алексей Навальный занимался конкретными расследованиями, чтобы вскрыть случаи коррупции в Российской Федерации, что, конечно же, тоже подрывало основы сложившегося в стране политического строя. То, что происходило в суде, также похоже, один в один: это непосредственное, прямое участие Следственного комитета в делах, которые до этого не хотели открывать следователи местной прокуратуры или федеральной прокуратуры. Это, конечно же, непосредственное давление на судью и в том, и в этом процессе с целью вынесения того приговора, который был угоден власти.
М.Г.: Буквально накануне была зарегистрирована кандидатура Навального на пост мэра Москвы, при чем это было сделано при поддержке действующего мэра Сергея Собянина и «Единой России». Предвыборная кампания Навального достаточно широко освещалась российскими СМИ. Такие действия власти представляются противоречивыми. Чем можно объяснить эти противоречия?
П.Х.: Я думаю, что власть рассматривала потенциальную возможность массовых протестов и волнений в Москве до вынесения приговора, как более опасную, чем после вынесения приговора. Я думаю, их логика заключалась в том, что оказывая помощь в регистрации его кандидатуры на пост мэра города Москвы они таким образом могли сдерживать недовольство сторонников Навального. Я думаю, что тактический план с самого начала заключался в том, что бы озвучить приговор и протащить апелляцию через все необходимые инстанции до дня голосования. Мне кажется, что все будет сделано для того, что бы приговор вступил в силу до выборов.
М.Г.: Некоторые наблюдатели считают, что та поддержка, которая была оказана кандидатуре Навального, свидетельствует о расколе элит, о том, что часть властной элиты отвергает силовые методы воздействия на оппозицию и заинтересована в проведении действительно состязательных выборов. Что вы думаете об этой теории?
П.Х.: Я думаю, что, несомненно, эти люди существуют и, несомненно, они пытаются что-то сделать для того, что бы поменять, или, по-крайней мере, скорректировать курс развития нашей страны. Но, к сожалению, мы видим, что у них нет совершенно никакого влияния или контроля над судебными инстанциями. Я понимаю, что не правильно так думать, но, к сожалению, таковы реалии нашей страны.
М.Г.: Сегодня поступает информация от сторонников Навального о том, что после вынесения приговора он намерен снять свою кандидатуру, а его предвыборная кампания будет трансформирована в кампанию бойкота выборов. Будет ли это эффективным шагом?
П.Х.: Я думаю, что это было бы правильное решение со стороны Алексея, потому что он, видимо, пришел к выводу, что участвовать в выборах в любом случае ему не дадут. Поэтому вместо того, что бы тратить силы и энергию своих сторонников на попытки провести кампанию в мэры города, он переключает их внимание на совершенно другие цели.
М.Г.: Каковы ваши прогнозы на дальнейшее развитие ситуации? Мы видим, что сегодня тысячи людей протестуют в центре Москвы – но это тысячи, а не десятки тысяч…
П.Х.: К сожалению, я думаю, что тактика репрессий, избранная властью, на сегодняшний день приносит результаты. Тактика запугивания действительно приводит к тому, что люди боятся выходить на улицы. Я думаю, то количество людей, которое попало в так называемые «болотные» дела, повлияло на то, что многие боятся выходить на улицы.
М.Г.: В таком случае, это тактическая победа власти? Они «закрыли» Навального и запугали его сторонников?
П.Х.: Я не хотел бы повторять избитые истины о том, что можно проиграть битву, но выиграть войну, но это именно то, что приходит на ум в данной ситуации.
Действительно, наша власть думает с точки зрения борьбы, оппонирования своим собственным гражданам. Это, конечно, в корне неправильно, но это то, с чем мы, к сожалению, сегодня сталкиваемся. Я не думаю, что этот промежуточный успех власти в абсурдной борьбе со своим собственным народом будет иметь большое значение. Потому что такая тактика вызывает растущее недовольство у людей. Когда люди понимают, что власть их запугивает и хочет, что бы ее боялись, это подрывает уверенность в своей стране, в том правительстве, которое тем или иным способом было избрано какой-то частью населения. В дальнейшем это приведет к более сильному социальному взрыву, чем если бы такая тактика запугивания не была использована.
Комментарий юридического эксперта
Комментируя по просьбе Русской службы «Голоса Америки» дело Алексея Навального, научный сотрудник юридического факультета Колумбийского университета в Нью-Йорке Уильям Партлетт, специализирующийся на России, обратил внимание на ряд процессуальных нарушений, допущенных судом в Кирове, которые, по его мнению, являются вопиющими «даже по российским меркам». «Взять хотя бы то, что суд отказался заслушать показания экспертов защиты», – сказал эксперт.
При этом Партлетт не исключает, что в результате обжалования приговор Навальному может быть изменен. «Я полагаю, что это политический процесс, – сказал эксперт, – и Кремль будет внимательно следить за реакцией на этот вердикт. Если реакция будет достаточно серьезной и последуют массовые протесты, возможно, власти пойдут на сокращение приговора».
Партлетт назвал «возможным сигналом» решение Кировской прокуратуры обжаловать решение суда об аресте Алексея Навального и Петра Офицерова сразу после вынесения приговора. «Существует некоторая вероятность того, что Навальный будет освобожден, – предположил эксперт. – Очевидно, все это нужно рассматривать в контексте выборов мэра Москвы. Возможно, власти заинтересованы в его участии с тем, чтобы придать им легитимность. По данным, которые я видел, Навальный все равно не победил бы на честных и свободных выборах. Это лишь мои предположения… Но я думаю, что в этом деле возможны еще какие-то новые повороты».
Уильям Партлетт считает, что Европейский суд по правам человека, когда дело Навального дойдет до Страсбурга, «вряд ли утвердит решение суда в Кирове». «Как известно, ЕСПЧ в целом нашел правомерным преследование Михаила Ходорковского (по первому делу – М. Г.), хотя и обнаружил отдельные процессуальные нарушения, – отметил эксперт. – В деле Навального подобный результат гораздо менее вероятен».
«В деле Навального мы видели более открытое передергивание фактов и злоупотребление процессуальными аспектами, чем в деле Михаила Ходорковского, – считает Партлетт. – Если в деле Ходорковского ЕСПЧ после тщательного рассмотрения не признал его судебное преследование политически мотивированным, то в деле Навального, на мой взгляд, гораздо больше признаков политического преследования. При этом я лично полагаю, что в обоих случаях судебное преследование использовалось в политических целях».
Партлетт считает, что рассмотрение дела Навального ЕСПЧ, когда это произойдет, приведет к дальнейшей «потере репутации России в Европейском сообществе».
Михаил Гуткин VOA.GOV
НОВОСТИ РУССКОГО НЬЮ-ЙОРКА – МАНХЭТТЕН. БРУКЛИН. КВИНС. СТАТЕН АЙЛЕНД. БРОНКС