СЛОН В ЧЕКИСТСКОЙ ЛАВКЕ
22 ФЕВРАЛЯ 2012 г. ВЛАДИМИР БУКОВСКИЙ
У меня зазвонил телефон. Кто говорит? Слон. Точнее, Михаил Дмитриевич Прохоров.
Но дальше, как ни странно, начались отклонения от известного сюжета Чуковского. Шоколада он не просил. Изложил свои взгляды на ситуацию в России, на все мои вопросы ответил четко и честно. На прямой же вопрос, чего конкретно он от меня хочет, ответил: ничего. Делайте, мол, что посчитаете нужным.
А я как раз сидел и думал, что отношение к предстоящим «президентским выборам» у российской демократической оппозиции какое-то шизофреническое. С одной стороны, мы все прекрасно знаем, что выборы – спектакль, фарс, а актеры на роль кандидатов подобраны Кремлем. Мы таких выборов видели уже много. Выбирать из предложенных кандидатов, во-первых, унизительно, а во-вторых, некого. В этой ситуации есть простой и логичный выход: выборы бойкотировать.
Этого, однако, мы сейчас делать не хотим, что неудивительно – бойкот не даст быстрых практических результатов. Минувший декабрь показал, что из множества разных аспектов нечестных выборов людей больше всего возмущает один: украденные голоса. Декабрь пробудил надежды на мирную «оранжевую революцию» уже в этом году. Коли так – надо все-таки идти голосовать, а потом ловить воров за руку.
Пройдя этот нехитрый логический круг, мы неизбежно возвращаемся туда, откуда начинали: так за кого голосовать, если кандидаты – только «разрешенные»? И тут начинается шизофрения. Нам говорят: обязательно приходите на выборы, голосуйте кто во что горазд, а там посмотрим. Называется все это солидным словом «стратегия». Помилуйте, где же тут стратегия? Голосовать кто во что горазд – для этого стратегий не нужно, это избиратель и без стратегов сообразил бы. Вторая часть – «там посмотрим» – тоже не впечатляет оригинальностью стратегического замысла. Призывая к этому, оппозиция получает все недостатки обоих «худших» вариантов. С одной стороны, мы все-таки участвуем в кремлевском фарсе. С другой – не поддерживая ни одного кандидата, мы отрезаем себе путь к «оранжевой революции». Мы все-таки садимся за стол с шулерами, но даже не пытаемся их переиграть.
Конечно, нас в эту ловушку загнали вполне сознательно. Для «оранжевой революции» нужен, все-таки, какой-никакой Ющенко. Пусть даже, как и Ющенко, это будет случайная фигура. Пусть даже, как и Ющенко – перебежчик из вражеского стана. Но без него – «оранжевой революции» не будет. И как не крути, кандидатов на роль Ющенко всего четыре, и не нами выбранных. Мы можем пустить дело на самотек и в конце концов поддержать того, кому Чуров нарисует второе место. Либо, все-таки, попытаться перехватить инициативу, перетянуть одного из кремлевских кандидатов на свою сторону.
Вряд ли есть смысл всерьез обсуждать кандидатуры Зюганова и Жириновского. Это – верный способ гарантировать Путину победу даже и при честном подсчете голосов.
Как ни парадоксально, лучший друг русской выхухоли Миронов – уже лучше. Именно потому, что он сам по себе – ноль. Его единственного вполне можно рассматривать как «переходного технического» президента, который ничего толком не сделает, но и вреда особого не принесет, а через два года уступит место честно избранному президенту. Но и тут есть две проблемы. Во-первых, терять два года нельзя – чекистско-мафиозный режим надо демонтировать, и тут все будет решать скорость.
За эти два года они спокойно оправятся от поражения, извернутся, подготовятся и возьмут реванш. А во-вторых, я все-таки никак не могу себе представить лучшего друга русской выхухоли во главе миллионной толпы, бесстрашно идущей драться с путинским ОМОНом.
Остается баскетболист Прохоров, политикой никогда не занимавшийся и решивший пробиваться на эти выборы, очевидно, лишь от обиды, что его так некрасиво кинули в истории с «Правым делом». Стране он известен, главным образом, в силу своей слабости к слабому полу. Годится ли герой Куршевеля на роль российского Ющенко? Способен ли он решительно демонтировать путинский режим? Я думаю – да.
Готов ли он к этой роли – другой вопрос. Он неопытен, он совершенно случайно оказался в самом центре конфронтации между народом и властью. Он – слон в посудной лавке. И когда я прямо спросил, что он будет делать в «оранжевой» ситуации, этот вопрос стал единственным, который поверг его в замешательство.
– Я вообще против революций, – сказал он.
– Мы все против революций, но что если Путин упрется и не захочет уходить? Что если эту революцию нам навяжут?
– Ну тогда, конечно, придется…
Он явно об этом никогда раньше не думал.
У нас почему-то сложилась дурацкая традиция выбирать кандидатов так, как выбирают невест – чтобы обязательно был красив, умен, трудолюбив, морально безупречен. Соседям на зависть. Но в политике все-таки другие критерии. Политика очень часто бывает построена на не самых приятных тактических союзах – просто потому что без них иногда вообще ничего добиться невозможно.
Да, он занимал свое место в путинской системе. Наверное, платил откаты. Он до поры до времени не ссорился с чекистами. Но все-таки сам он – не чекист. О том, чтобы на нем была кровь, я никогда не слышал. О том, чтобы он кого-то помогал сажать – тоже. Программа у него более чем приличная – достаточно упомянуть, что первым пунктом там стоит раскрытие всех архивов советской эпохи. Более того, он сказал мне, что вполне готов устроить объективное раследование и честный суд по всем путинским убийствам и другим преступлениям против личности. И путинских олигархов он готов заставить отдать награбленное, причем свои миллиарды он готов вернуть стране первым – об этом он уже говорил публично. Так что если нам нужен перебежчик, – а он нам нужен, – то почему не попробовать?
Все требования Болотной и проспекта Сахарова он поддерживает. Он не вполне принял только схему «технического президента»: по его расчету, двух лет на переходный период не хватает, надо четыре. Его объяснения, почему это так, я нашел убедительными: ему ведь потребуется одновременно освобождать сотни тысяч неправосудно осужденных (то есть, по меньшей мере, начать широкую реформу судебной системы – без этого всех дел не пересмотришь), реформировать избирательную систему (что тоже потребует принимать новые законы) и решать юридическую головоломку роспуска вражеской Думы. В каком же порядке все это прикажете делать? Не хватит на это двух лет, которые вписали в схему сгоряча, не считая, и на которые теперь согласен только Миронов… Заметим, Прохоров не просит шести лет – полного президентского срока. Он просит четыре. Не максимума, но минимума.
Заклинание о том, что Прохоров – проект Кремля, меня не убеждает. В чем состоит проект? Сделать его президентом? Явно нет. Чтобы он занял второе место? Тоже нет – для этого придуман Зюганов. Чтобы он оттянул голоса? У кого именно? Как ни крути, а на деле такой «олигархический» кандидат оттянуть голоса может только у Путина.
Стало быть, предполагаемый «проект» ограничивается тем, что Прохорову разрешили участвовать в выборах. Погоды он не сделает, но его участие поможет создать хоть какую-то иллюзию демократии – был там, мол, и «либеральный» кандидат. Коли так, то отказавшись голосовать за Прохорова, мы «проекту» никак не мешаем: чем меньше у него голосов, тем для проекта лучше. Получается, что вот одного либерала допустили до выборов, а он занял последнее место. И наоборот, сделав его основным оппозиционным кандидатом, обеспечив ему мощную поддержку, мы «проект» срываем начисто.
Сам Прохоров уже продемонстрировал в истории с «Правым делом», что на роль «проекта» он не годится. «Проект» сейчас не стал бы упираться из-за четырех лет вместо двух. «Проект» не стал бы звонить мне. «Проект» был бы готов к вопросу об «оранжевой революции». «Проект» легко принял бы все наши условия, а потом, в решающий момент, предал бы. Так что если Кремль и считает его своим проектом, то сам он смотрит на это иначе. Кому же нам тогда лучше подыграть – Кремлю или Прохорову?
Конечно, его допустили к «выборам» неслучайно, и на демократических выборах мы о его кандидатуре не говорили бы. Расчет у Кремля простой: Миронов – пустое место, Жириновский – скоморох, Зюганов – коммунист, а Прохоров – олигарх. Выбирайте, дорогие россияне.
Но кто есть «олигарх»? Это все-таки человек с деньгами и при власти, а не человек с деньгами, который рвется к власти. И если он теперь порвал с Кремлем, то что ж в том плохого, что хоть у одного оппозиционера есть хорошие деньги, которые он готов тратить на общее дело?
Я знавал на своем веку крупных бизнесменов – и на Западе, и на Востоке – и вообще-то люблю их не больше, чем вся остальная Россия. Но если мы выбираем между коммунистом и бизнесменом, то мне все-таки бизнесмен ближе. Смею думать, что большинству людей с Болотной – тоже. И раз уж «стратегия» наша – голосовать кто во что горазд, то мы ничем не нарушим единства оппозиционных рядов, решив голосовать за слона в чекистской лавке. Согласитесь, из всех существующих вариантов для нас предпочтительно именно его видеть на втором месте.
Расчет Кремля строится на классовой зависти. На том, что этот бессмысленный ярлык «олигарха» вызовет чисто инстинктивное отторжение, станет тем флажком из песни Высоцкого, за который нельзя уходить волкам. Расчет на то, что богатого человека отвергнут с ненавистью, не думая. Расчет, попросту говоря, на быдло. Я не считаю, что этот расчет верный. Люди, которые выйдут на площади в марте – это не те, кто первым делом подсчитывают деньги в чужом кармане. Их будет волновать совесем другое: как победить врага. И если Прохоров будет готов в этом помочь – они эту помощь примут.
Да, нас обложили, нас пытаются загнать в ловушку, прижать этой, казалось бы, бесспорной аксиомой: нищая Россия никогда не проголосует за олигарха. И кажется, что выхода нет. В такой ситуации мой инстинктивный ответ – нарушай догмы. Рвись за флажки.