Об освещении в Российских СМИ решения ЕСПЧ по “делу ЮКОСа”
25 июля 2013 года Европейский суд по правам человека огласил постановление по делу “Ходорковский и Лебедев против России”. После вала комментариев экспертов – от адвокатов экс-главы “ЮКОСа” до противной стороны, – не будучи юристом, не возьму на себя смелость делать собственный анализ. Однако не могу не высказаться о реакции некоторых коллег-журналистов.
Из документа, в частности, следует, что ЕСПЧ не нашел достаточных оснований для признания факта нарушения Россией в отношении заявителей статьи 18 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Первым отличился Интерфакс.
“Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) отклонил жалобу бывших топ-менеджеров компании “ЮКОС” Михаила Ходорковского и Платона Лебедева о том, что уголовное преследование в отношении них было политически мотивированным”, – отрапортовало информагентство. При этом оно почему-то умалчивало о содержании большей части решения Страсбурга.
Далее в сообщении Интерфакса содержалась и совсем уж откровенная ложь:
“Кроме того, ЕСПЧ не выявил нарушений права Ходорковского и Лебедева на справедливое судебное разбирательство”.
Вслед за Интерфаксом эту ложь распространили многие другие российские СМИ.
Читайте первоисточники, коллеги! Если уж не 200-страничное постановление ЕСПЧ на английском языке, то хотя бы русскоязычные пресс-релизы Суда.
С ними, кстати, 25 июля тоже происходила беспрецедентная чехарда. Вероятно, она была вызвана вольной интерпретацией отечественными комментаторами сути решения.
ЕСПЧ был вынужден дважды(!) изменять заголовок пресс-релиза по делу Ходорковского и Лебедева.
В первоначальной версии говорилось, что “обвинения против двух российских бизнесменов имели весомые основания”.
Вторая версия заголовка пресс-релиза была более нейтральной, но совсем не передавала сути постановления ЕСПЧ: “Суд вынес решение по делу Ходорковского и Лебедева против России”.
Предположительно, обе эти версии отозваны, поскольку в настоящее время на официальном сайте Страсбургского суда они недоступны.
Наконец, заголовок третьего пресс-релиза гласит:
“Обвинения, предъявленные двум российским бизнесменам, были законны, но судебное рассмотрение их дела было несправедливым, а их направление в отдаленные исправительные колонии – необоснованным”.
Эта версия пресс-релиза сейчас доступна на официальном сайте ЕСПЧ.
Благодаря третьему изменению, сделавшему заголовок менее компактным, но зато более точным, становится очевидной ложь о том, что “ЕСПЧ не выявил нарушений права на справедливое судебное разбирательство”.
Страсбургский суд ВЫЯВИЛ нарушения этого права, гарантированного статьей 6 Европейской Конвенции – в связи с тем, что Михаилу Борисовичу и Платону Леонидовичу НЕ БЫЛА ОБЕСПЕЧЕНА ВОЗМОЖНОСТЬ КОНФИДЕНЦИАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ СО СВОИМИ ЗАЩИТНИКАМИ, а также в связи с НЕСПРАВЕДЛИВЫМ СОБИРАНИЕМ И ИССЛЕДОВАНИЕМ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ.
В свою очередь, статья 18 Конвенции говорит о том, что человек подвергся уголовному преследованию не за имевшие место (по версии следствия) преступления, а по другим причинам. В практике Европейского суда это крайне редкая статья.
И это, наверное, закономерно. Такие правонарушения крайне трудно доказуемы. Едва ли существуют документы, подписанные первыми лицами российского государства или хотя бы руководителями следственных групп по “делу ЮКОСа”, где прописано кому-либо из судей совершать преступления против правосудия, а какому-либо из высших чиновников предоставлено право отдавать преступные указания.
Приведу хорошо известный мне пример из “смежного” уголовного дела.
Следователь Александр Банников, работавший под началом следователя Юрия Буртового, откровенничал с Михаилом Овсянниковым, фигурантом дела бывшего сотрудника “ЮКОСа” Алексея Пичугина: “…это дело государево, и не попасть в оборот можно, только сотрудничая с нами”.
Тот же Банников увещевал уже самого Пичугина, что “знакомиться с этим “мусором” (материалы дела) не имеет никакого резона”, поскольку “дело политическое”. Мол, лично Пичугин никого не интересует, а “интересуют Невзлин, Ходорковский и другие совладельцы нефтяной компании”. Какие бы прекрасные адвокаты его ни защищали, “исход дела предопределен”.
Но эти беседы, конечно, велись наедине, а не в публичном судебном разбирательстве или хотя бы под прицелами объективов журналистов.
Насколько мне известно, при рассмотрении Страсбургом жалоб на Россию статья 18 была признана нарушенной только единственный раз – в деле Владимира Гусинского. Было установлено, что Гусинский преследовался в уголовном порядке не за те преступления, которые ему были вменены, а с совершенно иной целью – с тем, чтобы принудить его отказаться от активов.
Главное же сейчас то, что Постановление ЕСПЧ позволяет поставить вопрос об отмене приговора Мещанского суда от мая 2005 года и проведении нового – справедливого – судебного разбирательства.
Вера Васильева GRANI.RU