Михаил Сергеевич Горбачев, выпустивший после долгой болезни и отсутствия на публике книгу воспоминаний, вновь в центре внимания публики. Его благодарят, ему сочувствуют, его воспринимают в качестве человека, подарившего свободу согражданам. Даже те, кто нещадно, а порой и несправедливо критиковал его в конце 80-х, теперь выглядят его умиротворенными поклонниками. Похоже, настоящего Горбачева, отнюдь не по доброй воле председательствовавшего на похоронах разлагающейся “красной империи”, никто уже и не помнит.
Скоро станет дурным тоном вспоминать, что Горбачева было два – и одновременно. Что были Горбачев “гласности” и “перестройки” – и Горбачев Тбилиси и Вильнюса. Что были Горбачев, вернувший в Москву Сахарова и созвавший депутатский съезд, – и Горбачев, окруживший себя проходимцами вроде Болдина, Янаева или Павлова. И что тот, второй Горбачев к августу 1991 года восторжествовал над первым – так что если бы не неудавшийся путч, отставка и политическое небытие, мы могли бы уже и не вспомнить столь дорогого нашему сердцу первого Михаила Сергеевича.
Но, собственно, в таком переосмыслении образа нет ничего особенного – противоречивостью отличались многие политики переломных эпох. Что мы хотим помнить и благодарить именно такого “настоящего” Горбачева – так это прежде всего потому, что мы теперь точно знаем настоящего Ельцина. Не Михаилу Сергеевичу, а Борису Николаевичу, тогдашней нашей надежде и опоре с “демократией в сердце”, история предоставила шанс построить демократическое европейское государство на месте ордынской империи большевиков. И как он им воспользовался? А просто – воссоздал эту ордынскую империю в еще более извращенном, циничном виде, примерно так, как большевики в извращенном, циничном виде воссоздали империю Романовых. А потом, когда пришло время думать о семейном благосостоянии на десятилетия, просто взял и отдал эту недоимперию челядину – пускай пользуется.
Конечно, многим и сейчас хочется думать, что Ельцин тут ни при чем, что он строил да строил себе демократию вместе с “олигархами”, охранниками, вороватыми фаворитами и прочими историческими случайностями – а потом пришел Путин и все испортил. Но, думается, этих людей среди поклонников Горбачева как раз и нет. Вздох о Горбачеве – это даже не плач по доброму нерешительному царю, это воспоминание о временах, когда у нас действительно был выбор, когда страна могла развиваться по любому из возможных путей.
И тот выбор, который был сделан, оказался чуть ли не худшим из возможных, потому что он превратил Россию из авторитарного государства и страны, в которой многие мечтали о свободе, в закрытое акционерное общество, участники которого вообще не озабочены дальнейшей судьбой России, а заняты исключительно набиванием карманов в том или ином виде. И особого выбора у тех, кто находится на территории этого акционерного общества теперь – и до нового Горбачева, то есть до нового краха, – уже и нет. Они, собственно, и не хотят никакого особого выбора, разве чтобы их голоса за пустоту честно подсчитывали и допустили их к более справедливому распределению ресурсов. И эта безысходность, это удивление самим себе – надо же, один раз в истории выдался такой шанс, а мы его упустили – и становится вздохом о Горбачеве.
Виталий Портников, Шансовый инструмент. Грани Ру