«Даже не знаю, чем меня поразила Америка, да и поразила ли она меня вообще» Максим Никулин в интервью Матвею Ганопольскому.
меня поразил Нью-Йорк, куда я попал во времена гастролей еще советского цирка: вместе с коллегой-оператором мы снимали специальный фильм о поездке нашей цирковой группы, в которой, кстати, выступал и мой отец. Шок, правда, был не сильный, потому что об Америке мне уже что-то было известно по книгам и фильмам.
Гораздо большее впечатления на меня произвел Атлантик-Сити – я впервые увидел зону развлечений,
построенную в таком масштабе и в таком объеме. Конечно, я очень хотел это увидеть и понять, как это делается.
Но, что касается дальнейшего путешествия, то оно меня разочаровало. Я попал в Калифорнию, в красивейшие места – это Санта-Моника, Купертино, Сан-Франциско, Санта-Барбара, Санта-Клара. Но мои приятели, живущие в этих красивейших местах, сказали мне, что в десять часов нужно ложиться спать. Я им сказал, что в десять вечера я спать не могу и предложил куда-то поехать и попить пива. На что приятели мне ответили, что пива тут рядом нет, что мы никуда не поедем, потому что завтра нужно встать в шесть утра и бегать ради здоровья.
Бегать в шесть утра я отказался. Тогда меня, наверное, в отместку, повезли в столицу штата Калифорния Сакраменто, город, который состоит из дома губернатора, бензоколонки и супермаркета.
И тогда я сделал важное открытие: Нью-Йорк – это город-обманщик, ты приезжаешь в него и думаешь, что в США так везде, но это не так.
Однако, были и приятные стороны – например, цены. Когда ты смотришь на американские цены, то постоянно думаешь, что ты на всеамериканской распродаже. Но, поскольку тебе говорят, что это не распродажа, то ты начинаешь сомневаться в качестве всех этих товаров и думаешь, что тебе подсовывают какой-то китайский ширпотреб.
Конечно, когда ты приезжаешь в Америку, то понимаешь, что она разнообразна, и у меня даже было желание арендовать машину и проехать всю страну. Но для меня это не так просто: нужен месяц, чтобы посмотреть саму страну, нужно еще заехать в Канаду, посмотреть как поживает всемирно известный «Cirque du Soleil» – именно в Канаде его штаб-квартира. Потом обязательно нужно съездить в Лас-Вегас и посмотреть там скопом все шоу – мне это нужно чисто профессионально. А где найти этот месяц-полтора?
Вообще-то, Америка весьма парадоксальна в отношении того, чем я занимаюсь – в отношении цирка. Там полно разных цирковых шоу, но своей национальной школы цирка там нет. Там есть две крупные компании, которые устраивают цирковые шоу, но это скорее цирковой дивертисмент, в котором принимают участие лучшие артисты мира. Есть компания «Big Apple Circus», есть старейшая компания «Ringling Brothers and Barnum & Bailey Circus» – все это менеджерские компании, организующие цирковые выступления по всей Америке. Так вот, когда вы приходите на цирковые представления к «Барнуму», то перед вами три (!) манежа, на котором одновременно проходит действо.
Конечно же, это не цирк, а некое шоу, которое хорошо идет под попкорн и колу. И это не случайно, компании «Барнуму» более ста лет и они начинали с того, что показывали бородатых женщин, самых толстых мужчин на свете и карликов. Этот стиль так немного в них и остался.
Так вот, русского цирка в Америке сейчас уже давно нет, потому что у американской стороны пропал к нему интерес, а ехать туда самим – это самоубийство. Ведь цирк – это бизнес.
Если у меня плохо сложатся обстоятельства с моей программой в Европе, я всех посажу на автобусы и вывезу оттуда. Но были прецеденты, когда из России в Америку приезжали люди, причем по хорошему контракту, и у них были планы начинать делать шоу чуть ли не рядом с Лас-Вегасом. А потом их импресарио застраховал проект, перевел страховку на дочь, а сам рванул в Мексику. Цирк же остался – а там лошади, медведи, собаки, плюс шестьдесят человек народа.
Так они выезжали из Америки года полтора, частями. Кому-то жители собирали на билет, кого-то религиозная община кормила йогуртами. Они голодали, ловили рыбу без лицензии в прудах – ведь денег не было… Так что, с русским цирком в Америке нужно быть осторожным.
Когда мы приехали впервые в Америку, то это совпало с многотысячными перестроечными демонстрациями в Москве – они тогда собирали до 150 тыс. человек на Манежной площади. Мы смотрели все это в Нью-Йорке по CNN и все наши американские друзья стали нас уговаривать остаться. Они нам сказали, что можно подойти к любому полицейскому и попросить политического убежища. Мы заколебались, и я даже позвонил жене в Москву и спросил, что она по этому поводу думает. Жена ответила, что проблем нет, только она мне пришлет в двух клетках наших двоих деток – в клетках, потому что они себя ведут как дикие звери. И, если я с ними справлюсь, то могу оставаться. Но, зная моих детей, я быстро передумал становиться американцем.
Кстати, в Америку, я летел со своим отцом, Юрием Никулиным – он должен был сменить руководителя русской цирковой группы, которая в это время там гастролировала. Советский цирк по Америке возил тогда Стив Либер, замечательный менеджер, который, кстати, привозил первый раз в Европу мюзикл «Jesus Christ Superstar», делал мировое турне «Rolling Stones» – в общем, серьезный человек. Но потом Стив к цирку охладел, а других менеджеров что-то не видно.
Так вот, возвращаясь к отцу, его, конечно, все готовы были носить на руках. Популярность у него была огромная, что даже там, в Америке, привело к смешному случаю.
Однажды мы пошли на концерт Аллы Борисовны Пугачевой, которая как раз тогда гастролировала в помещении «Мэдисона». Она нас пригласила, и отец получил места в ложе – а «Мэдисон» устроен как классический оперный театр.
Концерт Пугачевой прошел с большим успехом и ее много раз вызывали на финальные поклоны. Где-то после шестого вызова народ уже захотел разойтись. Решил уходить и Юрий Владимирович, для чего он встал в ложе. Но кто-то из зрителей его заметил и начал ему аплодировать. Зал повернулся в ту же сторону и, узнав Никулина, стал приветствовать его овацией. Но, за кулисами, не разобравшись, сказали Пугачевой, что ей нужно выйти еще раз.
Она вышла… и увидела стоящий к ней спиной зал!.. Мы потом долго извинялись перед примадонной, и она нас, в конце концов, простила.