25 лет назад в Атлантическом океане погибла советская атомная подводная лодка К-
219. Экипаж трое суток пытался удержать корабль на плаву и предовратить ядерную катастрофу, но в итоге АПЛ затонула на глубине свыше 5 км. Большую часть моряков удалось спасти.
Об аварии на советской атомной подлодке в Атлантике были сняты два кинофильма. Один из них – по книге “Враждебные воды”, которую написали офицер экипажа К-219 Игорь Курдин и бывший военно-морской атташе американского посольства в Москве Питер Хухтхаузен. Игорь Курдин рассказал Радио Свобода о событиях 25-летней давности и современном состоянии российского подводного флота:
– В те годы, а это были годы холодной войны, на боевом патрулировании в Мировом океане, как с нашей стороны, так и с американской, находилось достаточно много подводных ракетоносцев, готовых в любой момент нанести ракетно-ядерный удар по противнику. Мы выходили в “автономки” в среднем по два раза в год. Это была колоссальная нагрузка и на “железо”, и на экипажи подводных лодок. Я три года был старшим помощником командира в этом экипаже, но именно в тот год меня направили на учебу в Ленинградскую военно-морскую академию, и экипаж пошел в море с другим старпомом и не на нашей родной лодке К-241, к которой был приписан, а на однотипной К-219.
Когда лодка уже находилась в боевом районе, на глубине 45 метров произошел взрыв баллистической ракеты в шахте номер шесть. Подробное описание технических причин взрыва можно найти в моей книге. Взрыв 16-тонной ракеты с ядерной боеголовкой привел к тому, что лодка начала тонуть. Профессиональные и грамотные действия командира экипажа позволили удержать лодку, она провалилась где-то до глубины 100 метров, затем моряки сумели осуществить аварийное всплытие. Но в четвертом отсеке, где располагаются 8 из 16 шахт, начался и пожар и поступление паров окислителя в отсек, в результате этого в первые минуты аварии погибли три человека. После этого борьба за живучесть велась еще несколько суток, но, к сожалению, она успехом не увенчалась и 6 октября 1986 года в районе Бермудского треугольника К-219 затонула на глубине 5650 метров.
Когда из строя начала выходить система управления ядерным реактором (а на К-219 два этих реактора), погиб спецтрюмный матрос Сергей Преминин, он вручную заглушил один из реакторов, тем самым предотвратив тепловой взрыв и возможные последствия заражения прилегающей акватории.
О подъеме лодки после катастрофы речь даже не шла, потому что слишком большая глубина – пять с лишним километров. Ребята мне рассказывали: когда лодка погружалась, под действием давления воды происходили взрывы и других ракет. Лодку потом обследовали подводные аппараты, в том числе и наши аппараты “Мир”, и обнаружили, что ракет там уже нет, они все взорвались, крышки сорваны, боеголовки тоже разлетелись, поднимать ее не было никакого смысла. Поэтому координаты гибели лодки объявлены “координатами памяти”, лодка продолжает лежать на этой глубине на дне Атлантического океана.
К сожалению, приходится констатировать, что ни из этой аварии, ни из последующей гибели АПЛ “Комсомолец” надлежащих выводов сделано не было. “Комосомолец” мы потеряли через три года после К-219. Это была самая современная подводная лодка Советского Союза с титановым корпусом. Еще спустя несколько лет мы потеряли “Курск”, потом была авария на “Нерпе”. Если сравнивать с американским подводным флотом, то, потеряв две атомные подводные лодки в 60-х годах – “Трешер” и “Скорпион” – они лодок больше не теряли. Да, происходили аварии, да, была и гибель людей, но лодки не тонули.
В последнее время высшее руководство России заявляло о том, что в ближайшие 5-10 лет будут полностью перевооружены армия и флот. В частности, об этом говорил председатель правительства Владимир Путин. Хотелось бы надеяться, что это коснется и подводного флота. Сейчас На Белом море идут испытания подводных лодок, которые строятся в Северодвинске. Видимо, премьер знает, о чем говорит.
Еще одна международная тема. Речь пойдет о скандале, который разворачивается прямо сейчас в американской политике, только, в отличие от Франции, речь идет не о сексе, а о бессмысленно потраченных бюджетных деньгах, причем, вроде бы, на очень нужное и даже благородное дело. Речь идет о банкротстве компании «Солиндра Инкорпорейтед», которая усилиями демократической администрации получила гигантский государственный кредит. Рассказывает наш вашингтонский корреспондент Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: В мае прошлого года президент Обама выбрал для одной из своих программных речей по экономике предприятие компании «Солиндра Инкорпорейтед» в городе Фремонт в Калифорнии. Компания стала для него образцом и примером экономической политики, основанной на инвестициях в инновационные технологии, в данном случае – в экологически чистую («зеленую», как говорят в Америке) энергетику. Барак Обама известен как энтузиаст перехода с углеводородов на энергию солнца и ветра.
Барак Обама: Меньше года назад мы стояли на этом самом месте, и это было голое место. Но благодаря антикризисному закону эта компания получила кредит на расширение своей деятельности. Этот новый завод – следствие кредита. С момента запуска проекта прошлой осенью компания наняла три тысячи рабочих для строительства этого завода. По всей стране рабочие 22 штатов производят сырье и материалы для этого проекта. В дюжине штатов рабочие делают оборудование, которое будет установлено на этом новом предприятии. Когда через несколько месяцев сооружение завода будет закончено, Солиндра наймет тысячу рабочих для производства солнечных батарей и будет продавать их по всей Америке и всему миру.
Владимир Абаринов: Проблема с солнечной энергией заключается в ее дороговизне. Солнечные батареи за крыше частного дома окупаются за 30 лет, но к этому времени приходят в негодность, и хозяину надо покупать новые. Компания Солиндра разработала новый вид панелей –трубчатых, которые способны поглощать солнечную энергию со всех сторон и потому могут быть установлены на плоской крыше, а не обязательно под углом. Компания обещала, что эти новшества удешевят солнечную энергию. Президент Обама нарисовал радужные перспективы.
Барак Обама: До антикризисного закона мы имели возможность производить пять процентов мирового объема солнечных батарей. В течение нескольких следующих лет мы удвоим свою долю до 10 процентов и более. Здесь, на этом предприятии, Солиндра будет производить ежегодно количество солнечных батарей, достаточных для производства 500 мегаватт электроэнергии. А в течение всего времени существования этого завода он заменит восемь угольных электростанций.
Владимир Абаринов: Однако недавно эйфории пришел конец. «Солиндра» обанкротилась. Кредит под гарантии федерального правительства истрачен впустую. В Вашингтоне заговорили о мошенничестве – будто бы должностные лица, отвечавшие за выделение кредита, знали о сомнительном финансовом положении компании. Комитет нижней палаты по энергетике и торговле призвал к ответу чиновников администрации. Председательствующий республиканец Клифф Стернс в своем вступительном слове изложил суть дела.
Клифф Стернс: Администрация Обамы настойчиво навязывала свой план «чистой энергетики» в качестве спасения нашей спотыкающейся экономики. “Солиндра” стала получателем первого кредита, выданного за счет средств антикризисной программы. Должностные лица администрации превратили компанию в блистательный пример того, как антикризисная программа создает рабочие места и оживляет экономику. Однако спустя всего два года после получение этого полумиллиардного гарантированного кредита “Солиндра” закрыла свои двери, уволила более тысячи работников и объявила о своем банкротстве. На прошлой неделе агенты ФБР провели обыск в ее помещениях.
Владимир Абаринов: Стернс дал понять, что не исключает сговора чиновников с бизнесменами.
Клифф Стернс: Один из наших сегодняшних свидетелей, г-н Силвер, пытается утверждать в своих письменных показаниях, что администрация Буша несет равную ответственность за выделение кредита Солиндре и что вопрос был уже решен в тот момент, когда президент Обама вступил в должность. В действительности 9 января 2009 года – в последний день полномочий администрации Буша – кредитный комитет министерства энергетики проголосовал против гарантий компании “Солиндра”, заявив, что такое решение было бы преждевременным и что финансовое обеспечение кредита вызывает вопросы. Только после того, как контроль перешел к администрации Обамы, и был принят закон об антикризисных мерах, сделку с Солиндрой удалось протолкнуть.
Владимир Абаринов: Председатель комитета Фред Аптон тоже подозревает, что беспечность финансистов правительства неслучайна.
Фред Аптон: Наше расследование ставит ряд вопросов о том, сделала ли администрация все возможное, чтобы сберечь деньги налогоплательщиков. Почему администрация полагала, что ставка на Солиндру – удачная ставка? Почему администрация провела в этом году реструктуризацию гарантий в отношении Солиндры, хотя в правительстве уже раздавались голоса, выражавшие серьезные сомнения в жизнеспособности компании?
Владимир Абаринов: Директор кредитного управления Министерства энергетики США Джонатан Силвер в своих показаниях утверждал, что кредитование чистой энергетики – это политически правильный и экономически оправданный курс.
Джонатан Силвер: Вопрос заключается в том, готовы ли мы принять этот вызов или мы просто отказываемся от лидерства в этой жизненно важной отрасли в пользу других стран и наблюдаем за тем, как десятки тысяч рабочих мест создаются за океаном. Администрация уверена в том, что мы должны участвовать в этой битве и выиграть ее.
Владимир Абаринов: В заключение слушания республиканец Майк Помпео отчитал свидетелей за безответственность.
Майк Помпео: Я не слышал, чтобы хоть кто-то встал и взял на себя ответственность хоть за один потраченный доллар налогоплательщиков. Мы спрашивали, кто принимал решения. Мы спрашивали, кто отвечал за эти решения, и вы оба указывали здесь на других.
Владимир Абаринов: Спустя несколько дней перед законодателями предстали руководители компании “Солиндра” – ее президент и генеральный директор Брайан Гаррисон и вице-президент и финансовый директор Даблъю-Джи Стовер. Предваряя слушание, Клифф Стернс напомнил одному из свидетелей, что за месяц до банкротства он убеждал членов комитета, что дела в компании обстоят как нельзя лучше.
Клифф Стернс: Всего два месяца назад генеральный директор Солиндры Брайан Гаррисон встречался со мной в помещении комитета. Он посмотрел мне в глаза и заверил меся, что дела идут просто прекрасно, и компания вот-вот начнет получать прибыль. Г-н Гаррисон сказал мне и других членам комитета, что “Солиндра” оправдывает все вложенные в нее средства и выполняет намеченный план, и что она ожидает, что в 2011 году ее прибыль почти удвоится.
Владимир Абаринов: Фред Аптон назвал исчезновение кредита ограблением века.
Фред Аптон: В 1963 году в Англии произошло великое ограбление поезда. Думаю, в то время это был крупнейший в истории грабеж, и благодаря ловкости преступников легенда о нем жива по сей день. Захвачено было более двух с половиной миллионов фунтов стерлингов. И вот теперь у нас наше собственное, современное великое ограбление.
Владимир Абаринов: Слово берет демократ Генри Воксман. Он пытается, что называется, перевести стрелки. По его версии, в лице Солиндры республиканцы атакуют всю энергетическую политику Барака Обамы, его курс на «чистую энергетику», потому что отрицают научно доказанный факт глобального потепления и хотят скомпрометировать антикризисный план президента.
Генри Воксман: Сегодня республиканцы в Конгрессе пляшут на могиле Солинтры. Риск – это неизбежный элемент кредитной гарантии. Он обязательно имеет место, когда осуществляется программа запуска новой технологии. В противном случае правительство должно попросту отказаться от той важной роли, которую оно играет в поддержке развития новых технологий. Мы должны взглянуть в лицо реальности и перестать отрицать научные данные. Изменение климата – это реальность, и оно является следствием деятельности человека. Только в прошлом году экстремальные погодные условия стали причиной рекордных наводнений, засухи и пожаров, которые превратили значительную часть территории нашей страны в зоны бедствия. Будущее будет принадлежать странам, признающим реальность и вкладывающим средства в чистую энергетику.
Владимир Абаринов: Но председатель комитета Фред Аптон отклоняет такую интерпретацию расследования.
Фред Аптон: Это не дискуссия о благах чистой энергетики. Это расследование беззаботной растраты денег налогоплательщиков на компанию, о которой было известно, что она представляет серьезный риск еще до того, как на нее ушел хотя бы грош.
Владимир Абаринов: После приведения свидетелей к присяге законодатели переходят к вопросам. И сразу же выясняется: те, кто только что поклялся говорить правду и ничего кроме правды, не собираются говорить вообще – они ссылаются на свое конституционное право не давать показаний против самих себя, гарантированное Пятой поправкой к Конституции. Конгрессмен Джо Бартон задает, казалось бы, риторический вопрос – но и на него получает отказ вместо ответа.
Джо Бартон: Я хочу спросить г-на Гаррисона: считает ли он, что американский народ, вложивший в проект полмиллиарда своих денег, заслуживает того, чтобы знать, куда делись эти деньги?
Брайан Гаррисон: По совету своего адвоката я прибегаю к праву. предоставленному мне Пятой поправкой к Конституции и почтительно отказываюсь отвечать на какие бы то ни было вопросы.
Джо Бартон: Я хочу задать тот же вопрос г-ну Стоверу.
Джи Стовер: По совету своего адвоката я прибегаю к праву, предоставленному мне Пятой поправкой к Конституции и почтительно отказываюсь отвечать на какие бы то ни было вопросы.
Джо Бартон: Я не понимаю, что может быть инкриминирующего в ответе на вопрос, заслуживает ли американский народ того, чтобы узнать, что произошло с его деньгами, но, впрочем, я не адвокат.
Владимир Абаринов: Республиканка Марша Блэкбёрн делает новую попытку – ровно с тем же результатом.
Марша Блэкберн: А перед тем, как объявить о банкротстве, вы выплачивали бонусы вашим старшим менеджерам, руководству или членам совета директоров и обсуждался ли этот вопрос за заседаниях совета?
Брайан Гаррисон: По совету своего адвоката я прибегаю к праву. предоставленному мне Пятой поправкой к Конституции и почтительно отказываюсь отвечать на какие бы то ни было вопросы.
Владимир Абаринов: Слово получает конгрессмен Воксман. С его точки зрения, коллеги-республиканцы недопустимо агрессивно, продолжать слушание нет смысла.
Генри Воксман: Председателю достаточно нескольких вопросов, чтобы убедиться, прибегнет ли свидетель к Пятой поправке. Вместо этого мы слышим череду вопросов, рассчитанных, похоже, на внешний эффект, а не на установление ясного намерения свидетелей воспользоваться своим конституционным правом. Я полагаю, со стороны членов комитета недостойно и неприлично задавать вопросы, на которые, как им известно, ответа не будет. Если они воспользовались Пятой поправкой, мы ничего не можем поделать.
Владимир Абаринов: Но члены комитета хотят, чтобы их вопросы попали в протокол и заставляют свидетелей снова и снова произносить по бумажке магическую формулу, всякий раз все более уныло. В общей сложности они повторили заклинание не менее 12 раз. После чего председательствующий сжалился и закрыл заседание, пообещав докопаться до правды.