Я уже несколько раз видела эту красивую бабу лет тридцати, она ездила на сделаном под военный, маленьком джипе Ниссан. Сейчас выгружала покупки. Видно здесь жила. Пригляделась, блин, Танька. Моя институтская подруга, мы с ней в театралке учились на дизайне. Она высокая красивая. Подошла к ней ближе, вижу, что уже заметно беременная. Танька узнала меня, обрадовалась. Лет пять не виделись. Оказывается мы соседи. В Америке на одной улице живем. Беременности своей не стесняется. На мой вопрос, замужем сказала, что официально нет. Но тот, который заделал ребенка, любит ее беззаветно, готов весь мир положить к ногам. Визу просрочила, в Америке нелегально. Рожать будет за кеш. Я спрашиваю, ты представляешь сколько будет стоить, рожать за кеш. Она говорит, что они с мужем уже считали, если у хорошего гинеколога, тысяч пятнадцать. Мужик ее хорошо зарабатывает. Дом уже выкупленный. Эхо показало что у нее мальчик.
Я как услышала, что дом выкупленный, мне аж плохо стало. Ничем же она не лучше меня, просто более везучая. А я со своим лохом маюсь по квартирам. Он привык жить в квартирах в этой Москве , а я деревенская просто физически страдаю. Сейчас сняли полдома в Статен Айленде, и вдруг, блин, такое соседство.
Она из вежливости, конечно, спрашивает , как мои дела. Я ей рассказала, что приехала по вызову к одному американцу. Оплатил оформление и перелет, получил на полгода бесплатную домработницу. Сам он гомосексуалист. С одной стороны – это хорошо, потому что гомосексуалисты в отношения не лезут. Хорошие друзья. Посоветовал мне подать на беженство, сказать, что преследовалась по сексуальным мотивам за лесбийство, там у себя на родине. У гомосексуалиста у этого бойфренд – молодой парень из Москвы, тоже преследовался, сейчас документы на беженство оформляет. Он знает что-как, мне расскажет. Познакомил. Оказалось этот бойфренд никакой не голубой, а нормальный пацан, только тупой, но здоровый и хуй до колена. Я соскучилась по мужикам, он по бабам и мы быстро поняли друг друга. Я пошла на интервью как раз после ночи с ним. У меня на морде была хорошая ебля написна, но в Америке это никого не касается. И спрашивать об этом неприлично. Адвокатшу дали из общества защиты сексуальных меньшинств. Она сама из этих, прониклась мной, взялась делать сошел секьюрити и грин-карту. А моему мужлану москвичу на интервью ничерта не поверили. Тут у нас получиласьс любовь, типа голубого к лесбиянке и, чтобы не мозолить старым друзьям глаза нашими отношениями, соскочили в другой город через мост. Он пошел работать на кеш, а я, как только получила документы, тут же подала в Фейшен-инститьют в Манхеттене, и поступила. Грант дали. Учиться у них просто. Часть предметов, которые с их программой совпадали, я подтвердила своим дипломом, английский за полгода взяла. Рисунок, композицию, цветоведение, историю искусства, народный костюм –знаю, так как у них преподаватели не знают. Могу шить, кроить, вязальную машинку знаю. Они на меня открыв рот смотрели. В учебе все было хорошо, а в личной жизни нет. Москвич мой, как это у наших бывает, не выдержал трудностей жизни, начал бухать и в конце-концов свалил к себе на родину обратно. Пару раз позвонил, просил прощения и пропал. Понятно, что за жилье я сама платить не могла, перебралась в кампус жить в Манхеттен, заделалась старшей по этажу, мне отдельную комнату дали. Жизнь веселая, студенческая, вспомнила молодость, случилась пара интрижек со студентами, потом сошлась с одним преподавателем, он проникся моими талантами и скромностью жизни и говорит, хочешь я тебя на хорошую работу в устрою. Снимешь себе квартиру в Вилладже, будешь там жить. Куда? В большой дорогой магазин. Я стала отнекиваться, за прилавком стоять не буду. А он говорит, за каким прилавком, пойдешь на должность заместителя товароведа. Им там разные компании присылают свои образцы, получаешь, выбираешь – это нам подходит, это не подходит. Если что-то из шмоток понравилось, можно себе забрать за сорок процентов цены. Этим он меня, конечно, соблазнил. Согласилась. И вот сижу я себя в офисе, все камеры из зала на мониторе. Смотрю женщина ходит приметная – высокая, фигура как у манекенщицы, шмотья себе долларов на пятьсот набрала. Пригляделась, блин, да эта моя старая подруга – Танька. Выбежала к ней в зал, обнялись, поцеловались. Все на нас смотрят, улыбаются. Я в самых крутых, последних шмотках, она – такая молодая, ухоженная, сладкая. Я говорю, дурная, что ты тут всякой ерунды набрала, хочешь я тебе что-то покажу. Опытные образцы. Ни у одной женщины в Нью-Йорке такого еще нет.
Какая баба перед таким предложением устоит. Пошли с ней на склад, стала она на себя примерять. Я смотрю, блин, а она опять беременная. Говорит, снова мальчик. А что старший? Старший уже большой, ему два года, на моего отца похож. С няней дома остался. Я спрашиваю, ты все там живешь? Да, там. Ну, женился он на тебе? Нет, еще не женился. Чтобы жениться, ему нужно со старой женой развестись.