В своем открытом письме президенту Фонда Сахарова Юрий Самодуров полностью исказил свои взаимоотношения с Сахаровским музеем и безответственно бросает Фонду и Музею абсолютно незаслуженные и необоснованные обвинения. Все это я оставляю на его совести.
По сути происшедшего могу пояснить следующее:
В частном письме своим знакомым Елена Георгиевна Боннэр предложила собрать средства для помощи Самодурову и Ерофееву – двум осужденным по делу о выставке “Запретное искусство-2006”, проходившей в Сахаровском центре, – для выплаты определенного им судом штрафа и на оплату юридических расходов для подачи иска в Европейский суд в Страсбурге в связи с неправосудностью решения российского суда. В качестве законного адресата она предложила Американский Фонд Сахарова, как единственный на Западе счет Сахаровского Музея и центра, позволяющий донорам списать свой вклад с доходов (это Самодурову хорошо известно).
Американский Фонд Сахарова не объявлял подписку о сборе средств для выплаты штрафа и оплаты расходов адвокатов по делу о выставке “Запретное искусство-2006” и не учреждал для этого никаких фондов.
У Самодурова не было никаких оснований для такого утверждения.
Но гораздо более важным – и страшным – мне представляется вот что.
Самодуров, декларируя свою якобы принципиальную позицию, отказывает человеку, не разделяющему ее безусловно и безоговорочно, в праве:
– на отстаивание конституционного принципа России как светского государства об отделении церкви от государства;
– на активную защиту от уголовного преследования людей, отстаивающих это конституционное право.
Из письма Самодурова следует, что человек, не полностью разделяющий его эстетическую позицию или его представление о том, как должен работать Сахаровский Музей и центр, не имеет права на собственный взгляд на проблему.
То есть, по сути, Самодуров отказывает человеку, не разделяющему его нетерпимую позицию безусловно и безоговорочно, в свободе совести, мысли и слова.
Чем же тогда позиция Самодурова отличается от позиции современных российских властей?
На мой взгляд, это новая идеологическая цензура, и она тем страшнее, что исходит от человека, считающего себя правозащитником.
Р.S. Горько видеть поразительную легкость, с которой Юрий Самодуров зачеркивает многолетнее сотрудничество и все дружеские связи.